ПРО «НЕОТПУСКАНИЕ»
⠀
Вот представьте, что у вас в детстве была какая-то потребность. Огромная и безграничная, как всё детское. Например, потребность в материнской любви. Ну, или в чем угодно еще. И вам сильно не хватило. Что-то случилось – и не хватило. Такое часто бывает. Один мужчина, родившийся в 1946 году, рассказывал, что мать запирала его, трехлетнего, в коммунальной комнате на целый день, пока ходила на работу. По-другому было никак. Это к вопросу о дефицитах…
⠀
Ну вот, есть у вас с детства какой-то дефицит. Вы растете и мечтаете о том, что встретите и полюбите человека, который вам его заполнит. Герой ваших мечтаний полюбит вас. Ну вот, вырастаете вы и встречаете кого-то, на первый взгляд, прекрасного. Того самого. Самого-пресамого. Чтобы душа в душу, десны в десны и так далее. Какое-то время упоенно сливаетесь, упиваетесь и летаете в эйфории. А потом… Потом кто-то из двоих насыщается первым или даже немного травится (да, в слиянии легко отравиться). Травится и отдаляется. А может, даже уходит.
⠀
Что бывает, когда одному нужно чуть меньше, а другому – чуть больше? Правильно! Начинается игра в догонялки. Один отползает, другой подползает. Тогда первый отходит, другой подходит. А потом уже первый и вовсе убегает, а второй догоняет. И в самых грубых случаях первый прекращает общение, банит, удаляет, а второй преследует, ждет, не отпускает, обвиняет, страдает, хранит память и всякое такое, о чем поют в песнях по радио. Сами послушайте.
⠀
Обычно уходит тот, у кого дефицит изначально был меньше, а преследует тот, у кого дефицит больше. Всё логично. Я наслушалась различных историй – от «мы созданы друг для друга» до «это она неправильно родила с другим мужчиной троих детей и еще одумается, а я их всех приму обратно и мы заживем».
⠀
Ну так вот… Чтобы отпустить, надо осознать всю свою рану и весь дефицит (а он может быть огромен). Осознать, выдержать и отплакать. Возможно, что-то удастся восполнить разными способами, но часть дефицита останется и превратится в дефект, как раны превращаются в шрамы. И на месте разверзнутой раны появится того или иного вида (читай: уродства) шрам. Он не такой животрепещущий и требующий исцеления, не особо красивый, но зато не болит и не беспокоит. К нему (самое главное!) ничего не липнет. Прекращаются одинаковые болезненные истории. Уходят в прошлое космические встречи и трагические разрывы. Скукота, короче!
⠀
Ну так вот… В зависимости от величины раны нужно пережить тот или иной объем горя, чтобы эта рана затянулась. И порой горевать сложнее, чем надеяться, преследовать и не отпускать, надеяться, пересобирать, пересвспоминать, перелистывать. Видеть себя изуродованным, но целым гораздо сложнее, чем кровоточить и надеяться. Пережить огромную потерю надежды – большая работа, доступная не каждому. Но только эта работа позволяет опираться на реальность и выстроить хоть что-то жизнеспособное. А жить и надеяться каждый дурак сможет. Или не дурак вовсе. Бывают же истории… Jedem das seine.
⠀
Аглая Датешидзе
